Пётр Чеботарь

17 декабря 2018 года исполнилось бы 70 лет журналисту, литературному критику, общественному и политическому деятелю Гагаузии Ивану Васильевичу Топалу

Я благодарен судьбе за то, что знал этого удивительного человека и много лет дружил с ним. Девять лет разницы в возрасте совершенно не чувствовались: в нем не было никакой солидности, напыщенности, официоза. Обычно мы называли друг друга по именам, а по имени-отчеству – крайне редко, иногда с иронией.

Это был мыслящий лирик, тонкий эстет-гуманитарий с критическим складом ума. Как он умудрился стать инженером- электриком и всю трудовую часть жизни отдать всяким генераторам и трансформаторам – у меня никогда не укладывалось в голове!

С ним было невероятно интересно беседовать. Наши многочасовые вечерние беседы нередко завершались под утро. Темы обсуждали разные, но в числе приоритетных была литература – поэзия, проза, юмор, шедевры мировой классики, творческие удачи местных литераторов.

С большим уважением он отзывался о классике гагаузской литературы Дмитрии Карачобане, с которым его связывали тесные дружеские отношения на протяжении 16 лет. Назубок знал творчество писателя. Опубликовал о нем целую серию аналитических статей.

Наши телефонные беседы, разумеется, были намного короче. Это были стремительные обмены последними новостями. И всякий раз заканчивались его любимым призывом: «Живём дальше!».

Он был очень любознательным и жизнелюбивым человеком. Всегда стремился к прекрасному, новому, интересному. Был похож на ребенка, запрограммированного природой на познание окружающего мира. Но дети, как правило, вырастают из этого состояния. Он же оставался таким до последних дней жизни. Терпеть не мог банальностей и штампов.  Вот примеры его поздравлений:

С Днем рождения! Ликуй!
Прыгай! Кувыркайся!..

Или:

Весьма рад, что дожил еще раз до возможности поздравить тебя с очередным Днем рождения! Будь здоров и весел. Цени свободу. Живи интересно. Переводи. Гордись этим. Вот что пишут об Исмаиле Гаспринском, как переводчике: «В традиционных обществах Востока роль переводчика была зачастую важнее роли визиря или маршала, а влияние его сильнее указов или военных действий!» М-да...

Джон Топуэлл (гагауз).
9.10.2010

Заурядное житейское мероприятие он превращал в занимательное действо. Сочинял остроумные эпиграммы, басни. В приглашении на свое 40-летие, например, он указывал, что весь вечер гостей будет развлекать ансамбль «Дёрт филджан» («Четыре стакана»). А через двадцать лет все друзья Ивана Васильевича получили Повестки в суд со следующим текстом:

«Приглашаетесь в качестве свидетеля по Делу № 171248 о растрате 21900 дней жизни гражданина Топала И.В.

В программе:

  1. Обвинительные речи (размышления, мнения).
  2.  Защита:

- взятки, принятие алкоголя, закуски;

- танцы – на расстоянии, с талией под рукой, «групповуха», др.

  1. Вынесение решения (пострадавших и т.д.).

Начало процесса – в 18 часов 20.12.2008.

В связи с тем, что в Комратском суде не успели завершить в срок евроремонт, дело будет слушаться в здании напротив (учреждение «Атлантида»).

г. Комрат, ул. Ульянова, 253.

Секретариат».

Начиная с 70-х годов прошлого века Иван Васильевич регулярно публиковался на страницах районной, республиканской и общесоюзной печати. В его статьях на литературную и общественно-политическую тематику всегда можно было найти новые любопытные факты и умозаключения. Но в советский период, естественно, свободный человек не мог реализовать все свои идеи, рассказать обществу обо всём, что терзает его как гражданина. Да и после развала великой страны мало что изменилось, цензура только приняла другую форму, изменились разве что мотивы. Вероятно, исходя из этих соображений, в 1995 году он учредил газету «Ачык Гёз» («Третий глаз»), которая дала ему возможность обращаться к людям напрямую, оглядываясь только на общечеловеческие заповеди и на положения законов, а не субъективную волю партийных и государственных чиновников. Он дал жителям Комрата и Гагаузии возможность получать альтернативную точку зрения, расширял политические и культурные горизонты. Писал на «неудобные темы» – о катастрофическом положении гагаузского языка, о массовой миграции нашего маленького народа, о местной проституции и т. п. Он смело обличал бюрократизм, коррупцию, ханжество. Но плыть против течения – задача ох какая непростая! Приходилось вступать в борьбу, даже участвовать в судебных процессах – и в качестве истца, и в качестве ответчика.

Один показательный пример. Руководствуясь соображениями гуманизма и сострадания, И. В. Топал в 2001 г. через газету обратился к руководству Народного Собрания  Гагаузии с просьбой оказать помощь гагаузскому писателю Мирону Дерменжи, нуждавшемуся в инвалидной коляске. Почти три года длилась переписка с власть имущими, затем было судебное разбирательство – и в конце концов журналистская настойчивость И. В. Топала была вознаграждена, вопрос был решен положительно. Это была его маленькая моральная победа.

А для души Иван Васильевич публиковал в своей газете уникальные подборки стихов, афоризмов, юморесок, карикатур. Отдельного упоминания заслуживает его ироническая фантасмагория «Ход ослом», в которой многие персоны гагаузского бомонда узнавали себя. 

Очень любил каламбуры и острые эпиграммы. Не чурался эротической темы. Задорно, искрометно шутил. Радуясь сам и радуя читателей. Называл себя «ценителем изящной словесности». И это была сущая правда.

20 марта 2014г. я получил от Ивана Васильевича последнее  электронное сообщение. Это было прощальное письмо. Тяжело его было читать. А каково было его написать…

«Петр Афанасьевич! Письмо – через тебя. Лишь для тех, кто этого достоин.

Приятели, други, знакомые!

Все, к-рые сумели разобраться во мне, оценив и негатив (не святоша), и позитив – притяжение к справедливым идеям, умным людям и книгам, умение восторгаться прекрасным, особый «оргазм» от тайны возникновения художественного Чуда (!), в то же время открытое, прямолинейное неприятие халтуры, погони за славой, конформизма и т. п. – об этом, к примеру, мои эпиграммы, пародии, выступления (простите за нескромность!).

Я любил жить, а не существовать. Потому наступление болезней, безысходности  встречаю как неприемлемый статус д?? ????...?.

ля себя...».

В последний раз мы увиделись с ним 24 марта в Комратской больнице, куда мы пришли навестить его с Петром Михайловичем Пашалы. А через день я был в своем родном селе в кругу самых близких людей. Мы вспоминали моего отца, умершего ровно двадцать лет назад. Вдруг зазвонил мобильный. Я глянул на имя вызывавшего меня контакта, это был И.В. Топал. «Да, Иван Васильевич!», – ответил я бодрым голосом, обрадованный его звонку. Но на другом конце сначала была тишина, затем послышался плачущий голос Евдокии Дмитриевны Топал, его супруги. Я всё понял раньше, чем она мне сообщила…

У Ивана Васильевич Топала осталась нереализованная мечта – он хотел издать свою книгу – «Обольщение свободой». Успел подобрать материалы для нее – свои лучшие статьи, журналистские расследования, размышления, воспоминания, фельетоны, стихи. Недавно я  обнаружил  в них четыре строчки, которые могли бы стать эпитафией ко всей его яркой, насыщенной делами и чувствами, жизни:

В истоках всех моих начал,
В молитвах всех моих религий –
Недогоревшая свеча
И недочитанная книга.